Хранящийся с 1949 года в нью-йоркском музее Метрополитен мужской портрет, созданный в мастерской Диего Веласкеса, испанского художника XVII века, оказался подлинной работой Веласкеса, сообщает The New York Times. За несколько столетий картина сильно потемнела, а серия неудачных расчисток и реставраций скрыла руку мастера.

Портрет основательно реставрировали в 1920-х, покрывали лаком в 1953-м и в 1965-м. уже в 1960-х ведущий специалист по Веласкесу заявил, что полотно не может принадлежать руке мастера. В 1979-м музей согласился с этой точкой зрения. Пересмотреть происхождение работы решил Кит Кристиансен, недавно назначенный главой отдела европейской живописи в музее. По его просьбе новой расчисткой и консервацией холста занялся Майкл Галлахер, глава отдела реставрации музея. Последний и еще ряд ведущих экспертов убеждены теперь в том, что это - подлинная работа Веласкеса.

Галлахер выяснил, что портрет писался с натуры, но не был завершен - скорее всего, это этюд. Кроме того, после расчистки оказалось, что позировавшего для портрета мужчину можно разглядеть на знаменитой картине Веласкеса "Сдача Бреды" (он стоит с правой стороны холста в серой шляпе с белым плюмажем). Обе работы были написаны примерно в одно время - около 1634 или 1635 года, когда художнику было около 35 лет. Кого написал Веласкес на обеих картинах, неизвестно, но существует предположение, что это может быть автопортрет. Известен автопортрет Веласкеса на картине "Менины", но ко времени написания этого полотна художник был много старше: ему было примерно 57 лет.

Примечательно, что коллекционер Жюль Бах, завещавший "Мужской портрет" музею Метрополитен, покупал эту картину именно как автопортрет Веласкеса. В 1926 году он заплатил за холст более миллиона долларов (где-то 13 миллионов на сегодняшние деньги). Картину Баху продал известный в начале века антиквар Жозеф Дювин, который, в свою очередь, приобрел ее у короля Ганновера Георга V. До того она принадлежала незаконнорожденному сыну Георга II, английского короля. Такое "царственное" происхождение полотна само по себе может быть свидетельством его ценности.